Душа улетит, и рассыпется тело, сотрутся следы, не оставив следа, а все, что внутри клокотало и пело, неслышно прольется ничем в никуда.
Одна знакомая кокетка, Из-под изящной вуалетки, Лукавый устремляет взор Как несомненный приговор.
Люблю листки календарей, где знаменитых жизней даты: то здесь, то там живал еврей, случайно выживший когда-то.
Бездарный в акте обладания так мучим жаждой наслаждений, что утолят его страдания лишь факты новых овладений.