Чадит окурок дней моих все глуше и темней, и тонким дымом вьется стих с испепеленных дней.
Тонул в игре, эпикурействе, любовях, книгах и труде, но утопить себя в еврействе решусь не раньше, чем в воде.
Когда лысые станут седыми, выйдут мыши на кошачью травлю, в застоявшемся камерном дыме я мораль и здоровье поправлю.
Пейзаж России хорошеет, но нас не слышно в том саду; привычка жить с петлей на шее мешает жить с огнем в заду.
Пока ещё в душе чадит огарок печалей, интереса, наслаждения, я жизнь воспринимаю как подарок, мне посланный от Бога в день рождения.