Стали бабы страшной силой,
полон дела женский треп,
а мужик - пустой и хилый,
дармоед и дармоеб.

Я все же очень дикий гусь:
мои устои эфемерны -
душой к дурному я влекусь,
а плотью - тихо жажду скверны.

Вдруг смешно до неприличия
в душной тьме кромешных дней:
чем трагедия трагичнее,
тем фрагменты в ней смешней.

Жил бы да жил, не тужа ни о чем,
портит пустяк мой покой:
деньги ко мне притекают ручьем,
а утекают - рекой.

-Бьют в тарелки, лупят в кружки
Провокаторши-старушки...
- Отчего же на Рублевке
Не берутся за шумовки?