Страдал я легким, но пороком,
живя с ним годы беспечальные:
я очень склонен ненароком
упасть в объятия случайные.

Ничуть былое не тая,
но верен духу парадокса,
любить Россию буду я
вплоть до дыхания Чейн-Стокса.

К нам хлынуло светлой волной
обилие планов и мыслей,
тюрьма остается тюрьмой,
но стало сидеть живописней.

Если в шумных речах и литаврах
Вдруг тебе воздадут за труды,
Не зевай, почивая на лаврах,
С них, возможно, снимают плоды.

Я для слов ввел размеров Хайяма закон.
Да простит меня мудрый за свой камертон:
он и сам не видал новизны под Луною
и считал, что он первый во всем эпигон!