Вполне еще держу я свой стакан,
и стелется мне время, как дорога,
я только не смеюсь по пустякам,
и жизнь моя бедней теперь намного.

Нет, человек принадлежит
не государству и не службе,
а только тем, с кем он лежит
и рюмкой делится по дружбе.

Наклонись, философ, ниже,
не дрожи, здесь нету бесов,
трюмы жизни пахнут жижей
от общественных процессов.

Я легкомысленный еврей
и рад, что рос чертополохом,
а кто серьезней и мудрей -
покрылись плесенью и мохом.

Ошарашен новостями с Кипра я,
Не успел закрыть счета в оффшоре.
А потом мысль промелькнула хитрая,
их ведь не было, вот это точно горе.