Если на душе моей тревога,
я ее умею понимать:
это мировая синагога тайно
призывает не дремать.

Горжусь и восхищаться не устану
искусностью еврейского ума;
из воздуха сбиваем мы сметану,
а в сыр она сгущается сама.

Есть люди - едва к ним зайдя на крыльцо,
я тут же прощаюсь легко;
в гостях - рубашонка, штаны и лицо,
а сам я - уже далеко.

Я расскажу в застольной байке,
Что взял в Сбербанке сберденьжат,
И что все "гарики" и "лайки"
Ему теперь принадлежат.

Будь опаслив! Извечно готово
люто сплетничать женское племя,
ибо в женщине всякое слово
прорастает не хуже, чем семя.