Российский нрав прославлен в мире,
его исследуют везде,
он так диковинно обширен,
что сам тоскует по узде.

Мы кишмя кишим, суета снует,
злоба в воздухе кипятком бурлит,
а на кладбище - соловей поет,
чистый звук точа вдоль покоя плит.

Гляжу, не жалуюсь, как осенью
повеял век на ряди белые,
и вижу с прежним удовольствием
фортуны ягодицы спелые.

Когда я был ещё юнцом,
Мой дед любил меня учить:
«Мужчине просто стать отцом,
Во много раз сложнее — быть!»

Есть женщины осеннего шитья:
они, пройдя свой жизненный экватор,
в постели то слезливы, как дитя,
то яростны, как римский гладиатор.