Торжествует, кипит и ликует вся страна от зари до зари, шалый ветер истории дует в наши мыльные пузыри.
Синий сумрак. Пустынная будка. Но звонить никому неохота. И душа так замызгана, будто начитался стихов идиота.
С подонством, пакостью и хамством по пьесе видясь в каждом акте, я всё же с дьявольским упрямством храню свой ангельский характер.
Лишь перед смертью человек соображает, кончив путь, что слишком короток наше век, чтобы спешить куда-нибудь.