Мне гомон, гогот и галдеж -
уже докучное соседство,
поскольку это молодежь
или впадающие в детство.

К приятелю, как ангел-утешатель,
иду залить огонь его тоски,
а в сумке у меня - огнетушитель
и курицы вчерашние куски.

Гори огнем, покуда молод,
подругу грей и пей за двух,
незримо лижет вечный холод
и тленный член, и пленный дух.

Томясь тоскою по вождю,
Россия жаждет не любого,
а культивирует культю
от культа личности рябого.

В тихой смиреннице каждой,
в робкой застенчивой лапушке
могут проснуться однажды
блядские гены прабабушки.