Если счастье сменяется горем, друзья,
в пустоте торричеллевой жить мне нельзя.
Я тогда, умирая на время для жизни,
в преисподней стихов оживляю себя...

Вновь на старости лет я у страсти в плену.
Разве иначе я пристрастился б к вину?
Все обеты нарушил возлюбленной ради
И, рыдая, свое безрассудство кляну.

Он душой и темен и нищ,
а игра его - светом лучится:
божий дар неожидан, как прыщ,
и на жопе он может случиться.

Скоро год, как в суде мое дело лежит,
умным сделать в суде вновь меня надлежит.
Документы в порядке, но казус, как видно,
лишь на Страшном суде разрешить предстоит...

Когда в семейных шумных сварах
жена бывает не права,
об этом позже в мемуарах
скорбит прозревшая вдова.