Если счастье сменяется горем, друзья,
в пустоте торричеллевой жить мне нельзя.
Я тогда, умирая на время для жизни,
в преисподней стихов оживляю себя...

Из глаз, разговоров и окон
озлобленность льется потоками,
грядущего зреющий кокон
питается этими соками.

На убогом и ветхом диванчике
я валюсь, бездумен и тих,
в голове у меня одуванчики,
но эпоха не дует на них.

Мы с музой давние приятели;
Стихов насочиняли гору!
И встанут в очередь издатели,
Причём уже довольно скоро

Есть ответ у любого вопроса,
только надо гоняться за зайцем,
много мыслей я вынул из носа,
размышляя задумчивым пальцем.