Себя из разных книг салатом
сегодня тешил я не зря,
и над лысеющим закатом
взошла кудрявая заря.

Болезни, полные коварства,
я сам лечу, как понимаю:
мне помогают все лекарства,
которых я не принимаю.

В конторах служат сотни дур,
бранящих дом, плиту и тряпку;
у тех, кто служит чересчур
перерастает матка - в папку.

К нам хлынуло светлой волной
обилие планов и мыслей,
тюрьма остается тюрьмой,
но стало сидеть живописней.

Утроба. Темень. Крик. Малыш!
И - жизни яркая палитра.
У гроба. Темень. Крик. И тишь.
Друзья, поминки и пол-литра.