О величии истинном мало я знал,
в бюстах древних его умаляет металл.
Демонстрацию мод я, невежа, увидел!
Что такое теперь для меня Ганнибал?

Когда тулуп мой был бараном
и ублажал младых овечек,
я тоже спать ложился рано,
чтобы домой успеть под вечер.

Если хлынут, пришпоря коней,
вновь монголы в чужое пространство,
то, конечно, крещенный еврей
легче всех перейдет в мусульманство.

Вслед музыке, мятущейся по мускулам,
эпоху, как похмелье, держит плен
расслабленного, вялого и тусклого
кануна неизбежных перемен.

В сердцах кому-нибудь грубя,
ужасно вероятно
однажды выйти из себя
и не войти обратно.