Хоть не был я возвышенной натурой,
но духа своего не укрощал
и девушек, ушибленных культурой,
к живой и свежей жизни обращал.

В неволе зависть круче тлеет
и злее травит бытие;
в соседней камере светлее
и воля ближе из нее.

Когда однажды целая страна
решает выбираться из гавна,
то сложно ли представить, милый друг,
какие веют запахи вокруг?

Мир на голову встал, не иначе.
Как так можно? — понять не могу,
Я всю жизнь на державу ишачу
За копейки и я же в долгу.

Я снял с себя российские вериги,
в еврейской я сижу теперь парилке,
но даже возвратясь к народу Книги,
по-прежнему люблю народ Бутылки.