И родом я чистый еврей, и лицом,
а дух мой (укрыть его некуда) -
останется русским, и дело с концом
(хотя и обрезанным некогда).

А годы нас изрядно подкосили. 
Недавно я узнал о факте жутком: 
на старости от умственных усилий 
бывают неприятности с желудком.

За то, что жизнь провел в пирах,
пускай земля мне будет пухом
и, в ней покоясь, бедный прах
благоухает винным духом.

От ветра хлынувшей свободы,
хотя колюч он и неласков,
томит соблазн пасти народы
всех пастухов и всех подпасков.

Жизнь взглянула с иронией хмурой
На поэму любви и тоски –
И в журнале про трезвость с культурой
В люди вышли «Москва-Петушки»