Хмурится, как море, небосвод, полнится печалью многоструйной. И не тучка, кажется, плывёт, а чадра утопленницы юной.
Да, я бывал и груб и зол, однако помяну, что я за целый век извел всего одну жену.
Я живу ожиданьем волнения, что является в душу мою, а следы своего вдохновения с наслажденьем потом продаю.
Все дружно в России воздели глаза и в Божье поверили чудо, и пылко целует теперь образа повсюдный вчерашний Иуда.
Я вверх тянулся сколько мог, Я рос в пространство и в привычки. Теперь они любой замок Откроют лучше, чем отмычки.