К искушениям холодно стоек,
воздержанье не числя бедой,
между ежевечерних попоек
обхожусь я водой и едой.

Еврей не каждый виноват,
что он еврей на белом свете,
но у него возможен брат,
а за него еврей в ответе.

У той - глаза, у этой - дивный стан,
а та была гурман любовной позы,
и тихо прошептал старик Натан:
"Как хороши, как свежи были Розы!"

Жизнь или, другим словом, Бытиё…
Искусство – отражение её.
Теперь я понимаю, брат,
Откуда взялся «авангард».

Вот чудо века: после пьянки
среди таких же дураков
лететь в большой консервной банке
над белой пеной облаков.