Евреев не браню, Но с ними трудно жить: Еврей не ест свинью, Но может подложить.
Я потому на свете прожил, не зная горестей и бед, что, не жалея искры Божьей, себе варил на ней обед.
Среди прочих нравственных калек я имел зарплату и заботу выполнить завет моих коллег: <Изя, не убейся об работу!>
Когда плодами просвещения любуюсь я без восхищения, то вспоминаю как пример, что был неграмотен Гомер.
Когда поднимается рюмка, любая печаль и напасть спадает быстрее, чем юбка с девицы, спешащей упасть.