Задули уста января
свечу следопыта, а зря.
Ещё не нашлись, не сыскались
заблудшие Русь и заря.

Казенные письма давно
я рву, ни секунды не тратя:
они ведь меня все равно
потом наебут в результате.

Не зря на склоне лет
я пить люблю и есть:
на свете счастья нет,
но вместе с тем и есть.

На родословном древе, как орлица,
сидит внизу праматерь и стыдится,
что на верхушке древа петушня
утраченной орлиностью гордится.

Когда нас учит жизни кто-то,
я весь немею;
житейский опыт идиота
я сам имею.