Любовь завяла в час урочный,
и нынче я смиренно рад,
что мне остался беспорочный
гастрономический разврат.

Однажды летом в январе
слона увидел я в ведре
слон закурил, пустив дымок,
и мне сказал: не пей, сынок.

Ничто не взбодрит - отвечаю! -
Ничто так с утра не проймёт,
Как чашка горячего чаю,
Пролитая вам на живот!

Любил я сесть в чужие сани,
когда гулякой был отпетым;
они всегда следили сами,
чтобы ямщик не знал об этом.

Изнасилована временем
и помята, как перина,
власть немножечко беременна,
но по-прежнему невинна.