Евреи кинулись в отъезд, а в наших жизнях подневольных опять болят пустоты мест - сердечных, спальных и застольных.
Увижу бабу, дрогнет сердце, но хладнокровен, словно сплю; я стал буквально страстотерпцем, посколько страстный, но терплю.
Соблазны тем и хороши, что лечат душу от спокойствия, и только тот всерьез грешит, кто множит грех без удовольствия.
- Русь-старушка все хлопочет: То рыдает, то хохочет. - Так и мечется, бедняга, от ГУЛАГа, до "Аншлага".
Помилуй, Господи, меня, освободи из тьмы и лени, пошли хоть капельку огня золе остывших вожделений.