- Русь-старушка все хлопочет:
То рыдает, то хохочет.
- Так и мечется, бедняга,
от ГУЛАГа, до "Аншлага".

По жизни я не зря гулял,
и зло воспел я, и добро,
Творец не зря употреблял
меня как писчее перо.

Боже, Боже, до чего же
стал миленок инвалид:
сам топтать меня не может,
а соседу - не велит.

Не осуждай меня, Всевышний,
Тебе навряд ли сверху внятно,
как по душе от рюмки лишней
тепло струится благодатно.

Когда, отказаться не вправе,
мы тонем в друзьях и приятелях,
я горестно думаю: Авель
задушен был в братских объятиях.