До славной мысли неслучайной добрел я вдруг дорогой плавной: у мужика без жизни тайной нет полноценной жизни явной.
Это был не роман, это был поебок, было нежно, тепло, молчаливо и, оттуда катясь, говорил колобок: до свиданья, спасибо, счастливо.
Увы, но я не деликатен и вечно с наглостью циничной интересуюсь формой пятен на нимбах святости различной.
И думал я, пока дремал, что зря меня забота точит: мир так велик, а я так мал, и мир пускай живет как хочет.
Меж волнами любовного прилива в наплыве нежных чувств изнемогая, вдруг делается женщина болтлива, как будто проглотила попугая.