В том, что я сутул и мешковат, что грустна фигуры география, возраст лишь отчасти виноват, больше виновата биография.
В тихой смиреннице каждой, в робкой застенчивой лапушке могут проснуться однажды блядские гены прабабушки.
Я в трелистой роще исполнился грёзами и вдруг изнутри озарился вопросами. Кто лучше: Есенин, воспевший берёзы, ах, или Есенин, воспетый берёзами?
От ветра хлынувшей свободы, хотя колюч он и неласков, томит соблазн пасти народы всех пастухов и всех подпасков.
Нет, на бегство я не уповал, цепи не рвал, не грыз, не резал, я чихал на цепи и плевал, и проела ржавчина железо.