В том, что я сутул и мешковат,
что грустна фигуры география,
возраст лишь отчасти виноват,
больше виновата биография.

В тихой смиреннице каждой,
в робкой застенчивой лапушке
могут проснуться однажды
блядские гены прабабушки.

Я в трелистой роще исполнился грёзами
и вдруг изнутри озарился вопросами.
Кто лучше: Есенин, воспевший берёзы,
ах, или Есенин, воспетый берёзами?

От ветра хлынувшей свободы,
хотя колюч он и неласков,
томит соблазн пасти народы
всех пастухов и всех подпасков.

Нет, на бегство я не уповал,
цепи не рвал, не грыз, не резал,
я чихал на цепи и плевал,
и проела ржавчина железо.