нет, будни мои вовсе не унылы, и жизнь моя, терпимая вполне, причудлива, как сон слепой кобылы о солнце, о траве, о табуне.
Пусть время, как поезд с обрыва, летит к неминуемым бедам, но вечером счастлива Рива, что Сема доволен обедом.
Заоблачные манят эмпиреи еврейские мечтательные взгляды, и больно ушибаются евреи о каменной реальности преграды.
Не в силах дамы побороть ни коньяком, ни папиросами свою сентябрьскую плоть с её апрельскими запросами.
Я многому научен стариками, которые все трезво понимают и вялыми венозными руками спокойно свои рюмки поднимают.