Пусть время, как поезд с обрыва,
летит к неминуемым бедам,
но вечером счастлива Рива,
что Сема доволен обедом.

У Бога нету черт лица,
исходной точки и границы,
самопознание Творца
Его твореньями творится.

Мне чужд Востока тайный пламень,
и я бы спятил от тоски,
век озирая голый камень
и созерцая лепестки.

Когда умру я нагловатым,
Раскроет суть мою сатира,
А врач-патологоанатом –
Богатство внутреннего мира.

Как ни стремился я стоически
Сберечь следы былого лоска,
Живот был плоским — стал сферическим,
А лоб был выпуклым — стал плоским.