Клянусь едой, ни в малом слове
обиды я не пророню,
давным-давно я сам готовил
себе тюремное меню.

Я оттого люблю лежать
и в потолок плюю,
что не хочу судьбе мешать
кроить судьбу мою.

Шагая под бодрящее "раз-два",
В тепле и единеньи забываем:
Толпа арифметически права,
И в ней легко укрыться негодяям.

Не знаю выше интереса
чем вечных слов исполнить гамму
и вывести на путь прогресса
замшело нравственную даму.

Жалеть, а не судить я дал зарок,
жестока жизнь, как римский Колизей,
и Сталина мне жаль: за краткий срок
жену он потерял и всех друзей.