Фортуна  с евреем крута,
поскольку в еврея вместилась
и русской души широта,
и задницы русской терпимость.

Размышлять о природе вещей
нас нужда и тоска припекает,
жажда сузить зловещую щель,
сквозь которую жизнь утекает.

Отец мой молча умер без меня -
уставши, я уснул темно и пьяно;
нет, я ни в чем себя не обвинял,
я просто это помню постоянно.

От одиночества философ,
я стать мыслителем хотел,
но охладел, нашедши способ
сношенья душ посредством тел.

- Видно, олимпийский Миша
В этот раз Москве не вышел.
- Жаль! Не то бы мэр и женка
Подоили медвежонка.