Везде одинаков Господень посев, и врут нам о разнице наций; все люди - евреи, и просто не все нашли пока смелость признаться.
Мальчик в конверт запечатал тротил, папе на письменный стол положил... Сын на граните просил написать: "Нечего было за двойку ругать !"
Едва-едва покой устроим, опять в нас целится Амур, и к недосыпу с перепоем приходит сизый перекур.
От нежных песен дев кудлатых во мне бурлит, как тонкий яд, мечта пернатых и женатых - лететь, куда глаза глядят.
Каждый день я толкусь у дверей, за которыми есть кабинет, где сидит симпатичный еврей и дает бесполезный совет.