С пеленок вырос до пальто,
в пальто провел года,
и снова сделался никто,
нигде и никогда.

Просили сочинять на злобу дня...
Мой желчный разработался пузырь,
И злоба так измучила меня,
Что впору удалиться в монастырь ;)

Я между волн, как между строк,
беспечно с женщиной купаюсь,
а где-то лермонтовский парус
мятежен вновь и одинок.

У нас едва лишь Божья искра
пробьется где-то под пером,
бежит восторженно и быстро
толпа ценителей с ведром.

Дым горящих стенаний моих — небосвода одежды,
От бессонных мучений в ночах не смыкаю я вежды.
В туфлях жизни колючки бесстыдно мне ноги язвят,
И разбито о камень стекло моей хрупкой надежды.