Любой большой писатель русский жалел сирот, больных и вдов, слегка стыдясь, что это чувство не исключает и жидов.
Зерна наших надежд до конца не сберем, Уходя, не захватим ни сад и ни дом. Не жалей для друзей своего достоянья, Чтобы недруг его не присвоил потом.
Свобода слова нам дарована, Как символ всех надежд на лучшее. Но что за странная штуковина? Мы говорим, а нас не слушают.
В тюрьме я понял: Божий глас во мне звучал зимой и летом: налей и выпей, много раз ты вспомнишь с радостью об этом.
Если днем осенним и ветреным муж уходит, шаркая бодро, треугольник зовут равнобедренным, невзирая на разные бедра.