Куражится в мозгу моем вино в извилинах обоих полушарий, здоровье для того нам и дано, чтоб мы его со вкусом разрушали.
Томлю себя я воздержанием, но червь сомненья в организме: а вдруг постельным возлежанием мы постигаем смысл жизни.
Возможно, будет речь моя резка, Но, полагаю я, не все едино: Так, осетрина — это не треска, Треска — не осетрина!
Сгорают поколенья, как поленья, их копоть поглощает высота, а пламень их, не ведающий тленья, нетленно воплощает красота.