За глину, что вместе месили, за долю в убогом куске подвержен еврей из России тяжелой славянской тоске.
Я пришел - не прибавилась неба краса, Я уйду - будут так же цвести небеса. Где мы были, куда мы уйдем - неизвестно: Глупы домыслы всякие и словеса.
Когда кричали мне, что надо - вперед, вперед! - я думал часто, что превосходно к цели задом идут гребцы и педерасты.
Знаю старцев, на жизненном склоне коротающих тихие дни в том невидимом облаке вони, что когда-то издали они.
Заоблачные манят эмпиреи еврейские мечтательные взгляды, и больно ушибаются евреи о каменной реальности преграды.