В российской оперетте исторической
теперь уже боюсь я не солистов,
а слипшихся слюной патриотической
хористов и проснувшихся статистов.

Она усердно, праведно молилась,
Безнравственность и грязь ругая гневно.
И без любви с мужчиной не ложилась,
А посему влюблялась ежедневно.

В виду кладбищенского склепа,
где замер времени поток,
вдруг понимаешь, как нелепо
не выпить лишнего глоток.

Старики сидят,судача,
как мельчают поколения,
и от них течет, прозрачен,
запах мудрости и тления.

За Родину становится неловко,
Когда поймешь, куда там ни рули,
Что место сердцу близкое Рублёвка
Распродано совсем не за рубли!