Приличий зоркие блюстители, цензуры нравов почитатели - мои первейшие хулители, мои заядлые читатели.
Мы одиноки, как собаки, но нас уже ничем не купишь, а бравши силой, понял всякий, что только хер зазря затупишь.
Как же сделать чуть жизнь подлинней, Чтоб годов нам не чувствовать бремени? Разбросал я немало камней, Вот собрать вряд ли хватит мне времени.
Прихвачен, как засосанный в трубу, я двигаюсь без жалобы и стона, теперь мою дальнейшую судьбу решит пищеварение закона.
Когда я крепко наберусь и пьяным занят разговором, в моей душе святая Русь горланит песни под забором.