Вчера ко мне солидность постучалась. Она по седине меня нашла, но я читал Рабле и выпил малость, и вновь она обиженно ушла.
В мире нет резвее и шустрей, прытче и проворней(будто птица), чем немолодой больной еврей, ищущий возможность прокормиться.
Наверно, так понур я от того, что многого достиг в конце концов, не зная, что у счастья моего усталое и тусклое лицо.
Мы все - душевные калеки, о чем с годами отпечалились, но человека в человеке найти, по счастью, не отчаялись.