На дне стаканов, мной опустошенных, и рюмок, наливавшихся девицам, такая тьма вопросов разрешенных, что время отдохнуть и похмелиться.
Наплевать на фортуны превратность, есть у жизни своя справедливость, хоть печальна ее однократность, но прекрасна ее прихотливость.
Никто из самых близких поневоле в мои переживания не вхож, храню свои душевные мозоли от любящих участливых галош.
Добродетели дев держат издавна свет, но былого почтения к ним уже нет. Толстой задницей их задушила секс-бомба, - посвятить теперь некому стало сонет!