К бумаге страстью занедужив, писатель был мужик ледащий; стонала тема: глубже, глубже, а он был в силах только чаще.
Дай вина, чтоб веселье лилось через край, Чтобы здесь, на земле, мы изведали рай! Звучный чанг принеси и душистые травы. Благовония - жги, а на чанге - играй.
Надо мной все смеются - я плохо одет. Не читают, как видно, ни книг, ни газет: только воры теперь одеваются модно. Сохрани меня, Бог, хоть от этих тенет!
Во мне так очевидно графоманство, что я – его чистейшее явление: пишу не ради славы или чванства, а просто совершаю выделение.
Мы ищем истину в вине, Себя надеждой обольщаем, Но не найдя её на дне... Свой взор на водку обращаем.