Устарел язык Эзопа, стал прозрачен, как струя, отовсюду светит зопа, и не скроешь ни фуя.
Не тоскуй, старушка Песя, о капризах непогоды, лучше лейся, словно песня, сквозь оставшиеся годы.
Всегда бурлил, кипел и пенился народный дух, и, мстя беде, он имя фаллоса и пениса чертил воинственно везде.
Не сдули ветры и года ни прыть мою, ни стать, и кое-где я хоть куда, но где - устал искать.
Везде цветя на все лады и зрея даже в лютой стуже, евреи - странные плоды: они сочней, где климат хуже.