Устарел язык Эзопа, стал прозрачен, как струя, отовсюду светит зопа, и не скроешь ни фуя.
В шумихе жизненного пира чужой не знавшая руки, моя участвовала лира всем дирижерам вопреки.
Долго ль будешь скорбеть и печалиться, друг, Сокрушаться, что жизнь ускользает из рук? Пей хмельное вино, в наслажденьях усердствуй, Веселясь, совершай предначертанный круг!
Когда средь общей тишины ты монолог сопишь ученый, услышь себя со стороны, и поумнеешь, огорченный.
В любых краях, где тенью бледной живет еврей, терпя обиды, еврейской мудрости зловредной в эфир сочатся флюаиды.