Слишком умных жизнь сама чешет с двух боков: горе им и от ума, и от мудаков.
Порой мы даже не хотим, но увлекаемся натурой, вступая в творческий интим с отнюдь не творческой фигурой.
Когда закончат отпевать И понесут вперёд ногами Никто не будет вспоминать Что я был слишком полигамен.
От бессилия и бесправия, от изжоги душевной путаницы со штанов моего благонравия постепенно слетают пуговицы.
Снегом порошит моя усталость, жизнь уже не книга, а страница, в сердце - нарастающая жалость к тем, кто мельтешит и суетится.