Слишком умных жизнь сама
чешет с двух боков:
горе им и от ума,
и от мудаков.

Порой мы даже не хотим,
но увлекаемся натурой,
вступая в творческий интим
с отнюдь не творческой фигурой.

Когда закончат отпевать
И понесут вперёд ногами
Никто не будет вспоминать
Что я был слишком полигамен.

От бессилия и бесправия,
от изжоги душевной путаницы
со штанов моего благонравия
постепенно слетают пуговицы.

Снегом порошит моя усталость,
жизнь уже не книга, а страница,
в сердце - нарастающая жалость
к тем, кто мельтешит и суетится.