Над ним невзгода не нависла, Везло ему и до, и после: Он счастлив был, когда женился, И счастлив был, когда развелся.
Обсуживая лифчиков размеры, а также мировые небосклоны, пируют уцененные Венеры и траченые молью Аполлоны.
Заметен издали дурак, хоть облачись он даже в тогу: ходил бы я, надевши фрак, в сандалиях на босу ногу.
На трупах и могилах вдруг возник шумливый рай пивных и кабаков, и лишь <за что боролись?> хилый крик стихает у последних стариков.
Дойти до истины немыслимо, пока не очень тянет к ней, а миф изящнее, чем истина, гораздо выше и стройней.