Наш век легко плодит субъекта
с холодной згой в очах порочных,
с мешком гавна и интеллекта
на двух конечностях непрочных.

пока я сплю, не спит мой друг,
уходит он к одной пастушке,
чтоб навестить пастушкин луг,
покуда спят ее подружки.

Моя пожизненная аура
перед утечкой из пространства
в неделю похорон и траура
пронижет воздух духом пьянства.

Я безрадостный слышу мотив,
у меня обольщения нет,
ибо серость, сольясь в коллектив,
обретает коричневый цвет.

Не надо упрекать детей в бездарности,
В бездушности, тем более — брюзжать
За то, что нет у них к нам благодарности:
Они же не просили их рожать.