Лишь перед смертью человек
соображает, кончив путь,
что слишком короток наше век,
чтобы спешить куда-нибудь.

Ошалев от передряг,
спотыкаясь, как калеки,
мы вернули бы варяг,
но они сбежали в греки.

В неполном зале - горький смех
во мне журчит без осуждения:
мне, словно шлюхе, жалко всех,
кто не получит наслаждения.

Страдалец, мученик и узник,
насилий жертва и увечий -
всегда по духу чуть союзник
того, кто душит и калечит.

У Бога я ни льготы, ни поблажки
ни разу не просил, терпя убытки,
за это у меня всегда во фляжке
божественные булькают напитки.