Уверен я: в любые времена, во благе будет мир или в беде, но наши не сотрутся имена — поскольку не написаны нигде.
Служа, я жил бы много хуже, чем сочинит любой фантаст, я совместим душой со службой, как с лесбиянкой - педераст.
С тихой грустью художник ропщет, что при точно таком же харче у коллеги не только толще, но еще и гораздо ярче.