Совесть личная моя белее снега, перехвачены ремнём тугие чресла. Только жаль — моё пленительное эго не дождётся, чтобы либидо воскресло.
Как литература ни талдычила, как бы воспитать нас ни хотела, а мерзавцы жутко симпатичны, если туго знают они дело.
Когда истории сквозняк свистит по душам и державам, один - ползет в нору слизняк, другой - вздувается удавом.
Не чувствую ни света, ни добра я в воздухе мятущейся России, она как будто чёрная дыра любых душевно-умственных усилий.
А вера в Господа моя - сестра всем верам: пою Творцу молитвы я пером и хером.