Хотя за годы одичания смогли язык мы уберечь, но эхо нашего молчания нам до сих пор калечит речь.
Если труженик, в поте лица своего Добывающий хлеб, не стяжал ничего - Почему он ничтожеству кланяться должен Или даже тому, кто не хуже его?
Привыкли мы кивать наверх, Виня другого в своих бедах, Приписывать Державе грех, Хваля дерьмо своё,хуля соседа.
На родословном древе, как орлица, сидит внизу праматерь и стыдится, что на верхушке древа петушня утраченной орлиностью гордится.
Цветы на полянах обильней растут и сохнут от горя враги, когда мы играем совместный этюд в четыре руки и ноги.