Когда Российская держава, во зле погрязшая по крыши, на лжи и страхе нас держала, у жизни градус был повыше.
Лежу в дыму, кропаю стих, лелею лень и одинокость, и пусть Господь простит мне их, как я простил Ему жестокость.
Наследием своей телесной ржави Россию заразил Ильич; с годами обнаружился в державе духовного скелета паралич.
Не всуе мы трепали языками, осмысливая пагубный свой путь - мы каялись! И били кулаками в чужую грудь.
До славной мысли неслучайной добрел я вдруг дорогой плавной: у мужика без жизни тайной нет полноценной жизни явной.