Большая для мысли потеха,
забавная это удача,
что муза еврейского смеха -
утешница русского плача.

Ханжа, святоша, лицемер -
сидят под райскими дверями,
имея вместо носа хер
с двумя сопливыми ноздрями.

С возрастом яснеет божий мир,
делается больно и обидно,
ибо жизнь изношена до дыр
и сквозь них былое наше видно.

Неужели таков наш ничтожный удел:
Быть рабами своих вожделеющих тел?
Ведь еще ни один из живущих на свете
Вожделений своих утолить не сумел!

Дай, Боже, мне столько годов
(а больше не надо и дня),
во сколько приличных домов
вторично не звали меня.