Твои глаза синее озера, А может быть, еще синей, Люблю тебя сильней бульдозера, А может быть, еще сильней.
Надежда юношей питает, Но есть еще дурные вести: Она последней умирает, Причем обычно с нами вместе.
Я в тихом этом месте всякий раз мыслительностью мучаюсь угрюмой. Я свято помню бабушкин наказ: ты какай, но еще при этом думай.
Как жаль, что из-за гонора и лени и холода, гордыней подогретого, мы часто не вставали на колени и женщину теряли из-за этого.