Бесплотные мы будем силуэты, но грех нас обделять необходимым, и тень моя от тени сигареты сумеет затянуться горьким дымом.
Любовь, ударившись о быт, скудеет плотью, как старуха, а быт безжизнен и разбит, как плоть, лишившаяся духа.
Ветренник, бродяга, вертопрах, слушавшийся всех и никого, лишь перед неволей знал я страх, а теперь лишился и его.
Когда мне о престижной шепчут встрече с лицом, известным всюду и везде, то я досадно занят в этот вечер, хотя еще не знаю, чем и где
С Богом я общаюсь без нытья и не причиняя беспокойства: глупо на устройство бытия жаловаться автору устройства.