Я глупо жил и опрометчиво, был раб любого побуждения, зато порой с утра до вечера изнемогал от наслаждения.
Понимает не каждый из тех, кто слышит, Понял- значит глубоко принял, Понял- и оно в тебе дышит, Понял- и изменился, как только воспринял.
Понять без главного нельзя твоей сплоченности, Россия: своя у каждого стезя, одна у всех анестезия.
Есть люди, которым Господь не простил недолгой потери лица: такой лишь однажды в штаны напустил, а пахнет уже до конца.
Наш путь извилист и неровен, а жребий тёмен и превратен, и только жирный чад жаровен везде всегда надёжно внятен.